28 февраля в 19:00 состоится очередное заседание клуба выпускников, на котором выступит Г.Н. Константинов. Членам клуба будет предложено подискутировать на тему: "Будущее корпорации".
В недрах капитализма формируется новая экономическая система. Родовой канал, по которому она, скорее всего, выйдет на свет, пролегает через корпорацию, считает профессор Геннадий Константинов.
О кризисе капитализма в последнее время говорят и пишут довольно много, особенно на Западе. Писать есть о чем. От корпоративных скандалов в США, под фанфары которых наиболее зрелая из экономик вступила в новое тысячелетие, предоставив затем специалистам оправдывать ее существование в глазах смущенных акционерных масс, до пугающей - правда, пока лишь интеллектуалов - "самостийности" глобализации: она вместо решения насущных экономических и финансовых проблем почему-то, наоборот, все увеличивает разрыв между богатством и бедностью и добавляет миру нестабильности. От дефицита стратегичности, лидерства, мотивации внутри корпораций до таких совсем уж тонких материй, как кризис идентичности менеджеров, в том числе CEO (проще говоря, утрата смысла профессионального существования, недуг, который американцы окрестили "тибетским вирусом"). Последний тренд, подмеченный самыми пристальными наблюдателями, означает, собственно, что поиск ответов на предыдущие вопросы в рамках старой парадигмы менеджмента можно закончить, ибо лидировать и мотивировать, по большому счету, уже некому.
В поисках возможных путей выхода из этой ситуации аналитики условно разделились на две группы. К первой можно отнести тех, кто полагает, что резервы капитализма далеко не исчерпаны и, при всех его недостатках, рецепт выживания кроется в совершенствовании базовых институтов, например финансовой системы. В менеджменте аналогом является точка зрения, согласно которой ключ к прогрессу в дальнейшем развитии определенных качеств и навыков руководителя: "эмоциональности", "терпимости" к персоналу, командного строительства, выработки стратегии и др.
Ко второй же группе принадлежат радикалы; по их мнению, система в целом себя изжила, так как устарели ее базовые ценности. Переверните пирамиду Маслоу с ног на голову и получите истинную картину мира - вот один их совет. Но это еще не все. Некоторые, и к их числу принадлежит Геннадий Константинов, профессор Высшей школы экономики, директор Центра корпоративного управления, уверены, что переворот ожидает всю экономическую систему, которая пока что зиждется на капитале и функционирует как его производная. Иными словами, чтобы истинная пирамида ценностей индивида и окружающая его экономическая среда не противоречили друг другу, место капитала в новой экономике должен занять человеческий свободный дух.
- Геннадий Николаевич, разве может капиталистическая экономика обойтись без капитала?
- Если бы мы лет двести назад пришли к помещику или американскому латифундисту и рассказали ему об индустриальной экономике, он бы ответил: да вы что, ребята, без земли-то куда? Точно так же сейчас говорят: без капитала никуда. Проблема в том, что на уровне фундаментальных позиций существует некий разрыв - эти позиции называют и обсуждают в теоретическом контексте, но не принимают в практической деятельности. Касается это и новой экономики - экономики знаний. Разговоры о ней ведутся пятьдесят лет: теория постиндустриальной экономики, затем "информационная эпоха" Кастельса, новая экономика. Разговоры ведутся на уровне политических деятелей, правительств. Официальные лица заявляют, что деньги будут зарабатываться в сфере новой экономики, что нефть - подозрительная вещь. Все "в теории" понимают, что социально-экономическая трансформация происходит. Но не принимают - по одной простой причине: предполагая, что ничего, по большому счету, не изменится, что капитализм просто недоразвился, что на самом деле капитал как был главным, так главным и останется. Но им нужно возразить, во-первых, что так было не всегда, и во-вторых, если мы сами признаем, что в экономике и обществе в информационную эпоху произойдут радикальные изменения, то почему мы считаем, что роль капитала останется прежней? Это не так. Более того, мы можем увидеть, что все уже действительно меняется, и очень сильно. Когда-то появился капитал, который сказал: "А что земля? Если есть капитал, будет и земля". Переход, который, на мой взгляд, очевиден, когда мы говорим об экономике знаний, такой: если есть знания, будет и капитал. Разве не логично? А вот дальше нужно смотреть, во что именно трансформируется капитализм.
- Во что же?
- Следует ожидать трансформации основных элементов индустриальной эпохи. До последнего времени было три ключевых источника богатства: земля вместе с природными ресурсами, капитал и труд. В экономике знаний к этим факторам создания стоимости добавляется фактор знаний. Поэтому ключевые вопросы следующие. Какую роль будет играть рынок трудовых ресурсов? Как изменится роль корпорации? Какую роль будет играть финансовый капитал? Каким образом будет формироваться рынок знаний?
- И для вас очевидны изменения по всем этим направлениям?
- Если взять рынок труда, то "охота за головами" указывает на эти изменения. Свободный рынок труда - это порождение индустриальной эпохи, он опирается на постулат о том, что работник заинтересован в корпорации больше, чем корпорация в работнике. Почему? Потому что всегда есть замена на рынке, есть очередь, и это капитализм девятнадцатого века в чистом виде. А сегодня что? Есть сотрудники, за которыми корпорации гоняются. И те, кто обдумывает эти процессы на рынке труда, говорят: изменился психологический контракт между корпорацией и сотрудниками, то есть появился класс людей, для которых складывается рынок корпораций и с которыми корпорация строит другие отношения. Иными словами, корпорация заинтересована в них больше, чем они в корпорации. Если говорить о корпорации, то в индустриальную эпоху она создавалась для производства товаров и услуг, а теперь, чтобы быть конкурентоспособной, она должна уметь порождать знания. Раньше корпорация была ориентирована исключительно на интересы поставщиков финансового капитала. Но в последние лет десять активно формируется концепция более широкого круга заинтересованных сторон в деятельности корпорации - стейкхолдеров. К ним относятся, в частности, поставщики интеллектуального и социального капитала. Первые - это люди, обладающие уникальными знаниями или предпринимательским талантом. Вторые - те, кто обладает социальными связями, опирающимися на доверие. Так что корпорация в экономике знаний будет существенно зависеть от структуры взаимодействия этих трех видов капитала. Кроме того, на нее будет сильно влиять глобализация, которая как процесс существовала всегда, но сейчас захватила область мышления. Это ведет к тому, что размывается старое понимание идентичности, принадлежность к государству становится менее важной, чем принадлежность к той или иной социальной сети. Так же как на заре индустриальной экономики рабочий класс являлся ведущей силой, так сегодня нарождается креативный класс.
Расслабленная демократия
- Действительно, все, что вы говорите, - очевидные вещи, и понятно, почему с ними никто не спорит. Но существуют, видимо, и факторы, позволяющие думать, что в целом капитализм не изменится?
- Я думаю, что можно рассуждать вот в каком направлении. Одна из ясных, в общем, позиций заключается в том, что капитализм без демократии - вещь сомнительная. Все же говорят, что это элементы связанные. И если мы принимаем точку зрения, что капиталистический способ в экономике и демократия связаны, то у меня возникает вопрос. Сама по себе демократия развивается, и развивается она вокруг первоначального постулата о свободе выбора. А мы можем задать вопрос: до каких пределов в обществе дошла демократия, каких институтов в обществе она коснулась? Прямой вопрос: она коснулась корпораций?
- Нет, конечно.
- То есть вроде бы мы смирились с тем, что корпораций образца девятнадцатого века демократия никак не должна коснуться. Что есть менеджеры, начальники и так далее. То, что вы называете кризисом менеджмента. Ведь кризис менеджмента заключается не в том, что менеджмент умер, закончился, как иногда говорят, а в том, что сущность менеджмента изменилась. Менеджмент образца конца девятнадцатого века - это менеджмент военного типа, где есть иерархия, есть начальники и есть исполнители, основная задача которых - выполнять приказ. Этот менеджмент себя исчерпал, хотя он кое-где и работает. Но как только мы начинаем подниматься вот в эту новую экономику, там он точно не работает. И возникает следующий вопрос, который, кстати, широко обсуждается. Что произойдет, если демократия должна будет попасть внутрь предприятия? Точнее, внутрь предприятия должна попасть "свобода выбора".
- Наверное, катастрофа.
- Почему катастрофа?
- Взять хоть выборы директоров у нас в конце восьмидесятых - начале девяностых, что хорошего? Да и сейчас говорят, что по крайней мере на конвейере демократия неуместна.
- Даже на конвейере, вот смотрите. Совсем недавно мы были в Бразилии. На всех произвело неизгладимое впечатление посещение компании Natura, производящей косметику. Они очень успешны в Латинской Америке, а недавно открыли продажи в Париже и, кажется, собираются выходить на североамериканский и российский рынки. Что нас поразило? То, что это абсолютно новое предприятие. Там детские садики расположены прямо на территории фабрики. Мать, которая приносит туда четырехмесячного ребенка, имеет право сходить покормить его тогда, когда считает нужным. Если места нет в этом садике, компания полностью оплачивает любой другой садик. В компании три собственника, то есть это частная фирма, они вышли на IPO несколько лет назад, но все равно у них не более двадцати пяти процентов в открытом обращении. Что говорят собственники? Что капитал для них не главное. На первом месте те ценности, которых они придерживаются. И сотрудник либо разделяет эти ценности, либо нет. Если разделяет - ему там комфортно. Так вот, лояльность сотрудников в этой компании - одна из трех самых высоких в Бразилии. Они продают не через магазины, а, как они говорят, через консультантов, то есть это прямой маркетинг, но не сетевой, а одноуровневый, когда нет зарабатывания на других. И консультанты зарабатывают небольшие деньги, но им нравится эта компания, вся эта деятельность. И они продают, продают огромное количество, оборот полтора миллиарда долларов.
- Если консультанты мало зарабатывают, то кто тогда зарабатывает много - рабочие на конвейере, акционеры?
- Дело здесь в другом. Консультанты не зарабатывают много, рабочие на конвейере тоже. Но они говорят: меня не интересуют сверхбольшие заработки, меня интересует атмосфера, комфорт, нормальная жизнь в компании. Здесь мне обеспечен тот уровень, на который я претендую. Можно же так рассуждать? Там так необычно устроено производство, что все эти курсирующие делегации - а к ним много народу приходит, - их видно сотрудникам через стеклянные стены, и они все машут рукой, улыбаются нам. Видно, что работа на конвейере не напряженная, они разговаривают между собой. Но они работают в режиме реального времени, то есть по поставкам (система just in time. - "Эксперт"). Атмосфера внутри: Я долго думал, что там необычного, и только недавно сформулировал, что внутренняя атмосфера такая, как в американском университете, в кампусе - расслабленная: кафе, рестораны, много мест социальных, где можно чашку кофе выпить. Везде чисто, идеально чисто. Это атмосфера университета.
- Расслабленная атмосфера для Латинской Америки, вообще-то, не редкость. Это их стиль жизни.
- Да, но тогда возникает вопрос: значит, можно обеспечить и расслабленность, и работу? И успех на рынке. Впечатление просто потрясающее.
- Пожалуй, вы правы, и это универсальный принцип. Недавно на семинаре в Москве, который проводил Масааки Имаи, директор института Kaizen и теоретик этой производственной системы, которую внедряют по всему миру, - он как раз призывал руководителей не гнаться за количеством, скоростью. Он сравнивает такую организацию труда со скелетом прямоходящего человека, а обычное производство - со скелетом гориллы, сгорбленным. "Прямой скелет" позволяет компании расслабиться, освободить все потоки, а значит, оптимизировать их.
- Это вторая линия в обсуждении, которая сейчас существует: компании рассматривают как живой организм. Это социальный организм, он живой. Следующий шаг - он должен обладать сознанием, коллективным сознанием. Так вот, с точки зрения коллективного сознания очень многие наши компании - это гориллы, да еще шизофреничные. Они отстали в развитии. Вообще весь этот переход говорит о том, что корпорации отстали в социальном развитии. И это создает проблему.
mbatoday.ru
2007-02-08
Обсудить на форуме (0)